Редакция DOLGI.RU приняла участие в конференции ИД «Коммерсантъ» на тему «Арбитраж в России 2016: что будет дальше?»
Мероприятие было интересным, охватывало актуальные темы: как развивается дело ЮКОСа в арбитражных судах, как влияют санкции на международный арбитраж…
Зал был заполнен полностью.На конференции присутствовали: Михаил Гальперин – заместитель министра юстиции РФ, Владимир Хвалей – председатель правления РАА, Сергей Минкин – заместитель директора правового департамента Сбербанк России.
Собравшиеся гости и участники конференции соответствовали высокому уровню мероприятия, а спикеры выступали живо, активно и неоднократно заставляли собравшихся в зале гостей смеяться.
Особенно эмоциональным получилось выступление председателя правления Российской арбитражной ассоциации Владимира Хвалей. Он посвятил свое выступление влиянию санкций на международный арбитраж. Поделился личным опытом, в том числе в решении споров с украинскими представителями. И рассказал, как же относится сейчас арбитраж ЕС к России.
Арбитраж ЕС и Россия
«Дело в том, что Лондонский, Стокгольмский и Парижский арбитражные суды являются субъектами права ЕС и, соответственно, подчиняются режиму санкций. Они же не могут их проигнорировать. Но подчинение санкциям не означает, что они отказываются администрировать российский спор».
«Когда мы говорим об антироссийских санкциях, они не касаются России и всех российских компаний, они касаются только тех лиц, которые включены в списки и даже в их отношении есть разделение. Есть субъектные - и сними вообще нельзя иметь никаких сделок, и есть секторальные. Например, в отношении Газпрома запрет не означает, что нельзя иметь никаких договоров. Нельзя предоставлять бурильное оборудование для глубоководного бурения и нельзя предоставлять долгосрочное финансирование свыше трёх месяцев».
«Институты сказали, что если необходимо будет получать разрешение со стороны административных органов ЕС, они их будут получать. Но это никак не повлияет на нейтральность разрешения споров. Проблема может быть в том, что не дадут разрешения на администрирование спора. Но если дадут, то спор будет рассматриваться арбитрами, и никаким образом санкции на это не повлияют, и я под этим полностью подписываюсь».
Решение спора между российской и украинской компаниями
«Теперь расскажу один пример по решению спора между нашей и украинской компаниями. Был классический форс-мажор, и обе стороны получили справку от торгово-промышленной палаты Украины о том, что имеет место событие форс-мажора. Ну и классическая модель: договор прекращается, деньги надо вернуть. Ведь форс-мажор не означает что деньги надо оставлять себе. Российская компания предъявила требования к Украинской о возврате аванса, а Украинская уже давно эти деньги успешно проела и сказала, что не вернёт (зал смеётся). Мы пошли в арбитраж. Где, к сожалению, нам отказали с отсылкой на ГПК Украины. И хотя мы долго боролись, даже смогли собрать международный состав арбитров, это дело проиграли. Я несколько раз читал решение и пытался понять: почему? Логика арбитров была такая: форс-мажор носит временный характер, поэтому нет смысла расторгать договор. Запрет на экспорт продукции иного назначения в Россию вводили в связи с захватом Крыма Россией. Поэтому, по логике арбитров, когда Крым вернёте, тогда и деньги вам вернут. Это дело было тестом. Это ситуация объясняет, почему таких споров «санкционных» не очень много сегодня».
Также хотелось бы остановиться на выступлении профессора Университета Вестминстера Дмитрия Гололобова, который рассказал о спорах в международных арбитражах, касающихся так называемого «дела ЮКОСа». С бывшим юристом нефтяной компании был налажен специальный телемост. Он отметил, что дело ЮКОСа представляет собой «сложное сочетание сотен различных процессов, сотен различных юридических дел, многие из которых друг другу противоречат».
«В этом деле, конечно, присутствует конфликт между международными судами и национальными судами, судами РФ и Европейским судом по правам человека, международными коммерческими судами. Основной вопрос дела — это законность и справедливость большой приватизации в России. Налоговые претензии в этом деле — вопрос уже вторичный».
«Гаагский арбитраж начался еще в 2005 году, а в 2009 году были приняты решения о юрисдикции, а «в 2014 году мы получили, так сказать, решение на знаменитые 50 миллиардов, которые были вынесены в отношении трех компаний: Hulley Enterprises, Veteran Petroleum и Yukos Universal». Дмитрий Гололобов рассказал о четырех основных вопросах гаагского дела: являлось ли лишение истцов их имущества экспроприацией — здесь арбитраж признал, что являлось; отвечало ли оно государственным интересам — суд сказал, что нет, Россия была не заинтересована в этом, это все было в интересах «Роснефти»; были ли соблюдены надлежащие правовые процедуры при лишении акционеров имущества — этот вопрос суд не рассматривал; сопровождалось ли лишение имущества выплатой быстрой и справедливой компенсации — арбитраж признал, что не сопровождалось. Это решение гаагского арбитража было отменено государственным судом (Окружным судом Гааги), который положил в основу своего постановления фактически один аргумент, что договор к Энергетической хартии не был ратифицирован Россией и потому может применяться только в той части, которая не противоречила российскому законодательству, а последнее не допускает рассмотрение третейским судом исков о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями государственных органов. «Россия поняла в процессе дела ЮКОСа, что пассивность в международных судах очень опасна. Но в то же самое время все эти международные процессы, в том числе долгий процесс в Гааге, показали, что для инвестора, который существует на территории конкретного государства, попытки разрешить конфликт с государством в разных судах малоэффективны, всегда лучше договариваться»,— подытожил господин Гололобов.
Более подробно о программах, с которыми выступали другие спикеры конференции, вы можете узнать в специальном пост-релизе, опубликованном на нашем сайте.