Дмитрий Жданухин
– Каковы отличия корпоративного коллекторства от стандартного взыскания долгов?
– Работа по разделению сфер на розничное и корпоративное у нас началась с конца 2006 года. Вообще, колллекторство в России как направление деятельности – не просто как взыскание долгов, а именно как специализированная бизнес-деятельность – развивается с 2004 года. Корпоративное коллекторство – это взыскание долгов организаций, розничное – физлиц. Хотя и там, и там идёт работа с людьми, и происходит она прежде всего во внесудебном порядке. В корпоративном коллекторстве точно есть и комплексные подходы взыскания. Для их определения я часто пользуюсь цитатой Аль Капоне: «Добрым словом и пистолетом можно добиться больше, чем пистолетом». Точно так же и у нас: добрым словом можно добиться больше, чем деньгами и судом. Доброе слово – это только обещание запустить юридическое взыскание и разъяснение возможных последствий невыплаты кредита. При этом, мы никогда не используем агрессивные методы – надоедание или звонки с угрозами. Наша деятельность – это взаимодействие «взрослых», равных отчасти по силам компаний.
– Чем отличается корпоративное коллекторство в России от зарубежного?
– В российском варианте корпоративное коллекторство достаточно уникально за счет угрозы PR-сопровождения юридической и прочей деятельности. Наша работа влияет на конкретного человека и его репутацию, а не на официально зарегистрированную организацию. Об успешности сегмента корпоративного коллекторства говорит постоянный выпуск правовой газеты «Статус».
– Как корпоративное коллекторство сосуществует с Федеральной службой судебной приставов?
– Это разные организации с разными целями. Судебные приставы ориентированы на юридические механизмы – найти имущество и его забрать. Люди знают, как им противодействовать. Но Служба судебных приставов сегодня успешно совершенствуется. Они стали использовать больше современных технологий, появились электронные исполнительные листы, у них одна из лучших электронных баз исполнительных производств. Кроме того, приставы успешно применяют те же PR-технологии, но немного иные, чем наши. Когда, допустим, в ленте новостей появляется сообщение о должнице в Новосибирске, у которой изъяли золотые зубы – оно моментально вирусно расходится, и люди начинают опасаться судебных приставов. Но Служба судебных приставов очень перегружена. В некоторых регионах нагрузка на приставов составляет более 2 тысяч дел, в день пристав должен обрабатывать около 10 производств, а на каждое дело надо потратить не менее двух часов.
– В каких секторах экономики наиболее востребованы коллекторские услуги?
– 2014 год однозначно проходил под знаком агросектора, много взысканий касалось птицефабрик и свинокомплексов. Часто возникают ситуации, которые я в шутку называю «Давид и Голиаф», когда, например, кредитор – это маленькая строительная фирма из Якутска, а должник – это «Трансстрой», корпорация, которая когда-то была министерством. Потом она попала под контроль Олега Владимировича Дерипаски (предприниматель, миллиардер, владелец компании «Базовый элемент» – прим.ред.). Сейчас он делает вид, что к ней отношения не имеет. Мы так не считаем и постараемся доказать его причастность Российскому союзу промышленников и предпринимателей, где Олег Владимирович занимает пост члена бюро правления. В этом году взыскивать стало намного труднее, так как у людей нет не только денег, у них нет ни целей, ни, подчеркиваю, бизнес-проектов. Теперь единственная цель – не отдать накопленное. Под хороший проект всегда найдутся деньги, а наши действия могут привести к тому, что эти деньги или не появятся, или исчезнут. Но сейчас люди не думают о будущем своего бизнеса.
– Как вы относитесь к недавно принятому Госдумой закону о «праве на забвение»?
– Нас он беспокоит. Наши должники очень захотят, чтобы все забыли про их художества и проступки. На пресс-конференциях мы иногда говорим, что должники нередко совершают репутационное самоубийство – тем, что не платят своим работникам и контрагентам. Когда нас просят не распространять какую-либо информацию, мы спрашиваем: «Почему? Мы всего лишь оказались свидетелями этого». У нас было несколько судебных процессов, когда наши оппоненты безуспешно пытались защитить свою деловую репутацию. Такие дела особенно интересны составом участников. Свою репутацию в судебном порядке отстаивали Су-155, Донстрой, Ренова Строй Групп. И я думаю, что в этой коллекции не хватает многих, пока еще работающих строительных компаний.
– Коснется ли Ассоциации законопроект о банкротстве физлиц, который должен вступить в силу с 1 октября?
– Да, определенно он повлияет на нашу работу. Мы его будем использовать как одну из угроз. Дело в том, что нередко возникают ситуации, когда информационное воздействие необходимо подкрепить и обычным, юридическим. Нам говорят: «Вы представляете всех негодяями. Но если так, то почему вы не подали исковое заявление?» Мы будем не только подавать иски на того или иного гражданина, но и делать так, чтобы, пока еще решение не принято, об этих рисках узнали его деловые партнеры. Он, условно говоря, должен понимать, что его бизнес может разрушить не только суд, но распространяемая нами информация о судебном процессе. Нам этот закон играет на руку, в отличии от многих других экономических секторов. Например, банки считают, что для них он может привести к большим потерям.
Беседовала Наталия Токарева, Dolgi.ru
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.