Фото Dolgi.ru
В этой части интервью общественный уполномоченный по защите прав предпринимателей Александр Хуруджи рассказывает о собственном опыте борьбы с системой.
— Скажите, следствие предлагало вам сделку?
— Было. Не одну сделку, мне многие варианты предлагали. Я же шумный, поэтому со мной чуть сложнее было общаться. Мы в предпринимательской среде находились, спасибо, что старая школа СИЗО там сохранилась, старались соблюсти правило: экономические с экономическими сидели. То есть это в основном были люди по статье 159 часть 4. Кого я там только не встретил – на всю страну известных людей.
— А по вашим ощущениям, среди этих людей было много тех, кто заслуженно там находился?
— Процентов 20.
— А 80% незаслуженно?
— Поймите, невозможно дело собрать воедино и довести до суда, если это кто-то не финансирует, если его кто-то не поддерживает не только финансово, но и экспертно: пишет заключения, что-то готовит. Если вас сейчас физически обманут мошенники и вы придете пытаться возбудить уголовное дело, никто его не примет к рассмотрению. Вам присвоят КУСП и через 10 дней дадут ответ, что никакого мошенничества нет. Разобрались – не нашли.
А теперь представим, что против предприятия нужно согласовать обыски, нужно потом отвечать на вопросы прокуратуры, нужно сделать экспертизы, совершить большое количество поездок. И необходимо попросить деньги из бюджета. Мы работаем командой, а команда у нас уникальная – мы брали лучших из СКР, из полиции, которые не согласились там работать, которые не хотели работать по тем правилам. Они, зная особенности системы, видят маркеры. То есть когда в деле написано «0 рублей потрачено на расследование», а там 300 томов и куча обысков, какие 0 рублей? Как ты ездил? Без бензина машины ездят и самолеты летают в Забайкальский край? Такого не бывает. А экспертизы как делались? Просто так рисовали, товарищ следователь? И потом выясняется: обыск такого-то числа, а дело возбудили, оказывается, на день позже. Начинаются нестыковки. Почему я и прошу каждого человека, который попадает в такую ситуацию, защищаться самостоятельно и не надеяться на адвокатов. Берешь и лично всегда листаешь дело.
— У вас адвоката не было?
— У меня было достаточно самых хороших адвокатов, из которых 70% я выгнал из дела. Потому что они никакие, потому что не верят, что могут достичь результата. А человек должен верить и полностью быть твоим соратником, готовым пройти весь путь.
— То есть адвокаты, которые просто отрабатывают гонорар, не вовлечены?
— Ознакомление с делом – простая вещь. Вот я листаю любое дело и смотрю, какие пометки там были сделаны карандашом, кому оно отписывалось. Бывает, их забывают стирать. Мне важно восстановить картинку, как дело фабриковалось, где слабые места, где потом искать. Вот я сидел это все писал и выстраивал стратегии. Потому что лучше, чем ты в своей специфике, не поймет никто, однозначно. Это касается сложных дел, которые связаны с банками, энергетикой. Где есть своя специфика.
— Те 30% адвокатов, которых вы оставили, которые с вами прошли этот путь, – по какому принципу вы их оставили? Как отличить, когда вы находитесь в стрессе, в изоляторе, понимаете, что семья страдает, бизнес разрывают…
— Когда человек для себя решает, что он оказался в точке отсчета, должен принять, что всё, дно есть – вот оно, ты его пробил. Вот с этого момента ты становишься свободен. Я начал спать. У меня была бессонница долгие годы, там я научился спать. Потому что понял, что спокоен. Меня любят родные, а все те, которые были «набросом», разлетелись, как птицы.
Это вообще отличный фильтр. У меня есть такая проверка: когда собирается слишком много друзей в Facebook, я беру и выставляю фотографию с кем-то, например, с Сергеем Полонским. И только мне начинают лить на вентилятор, я сразу вычеркиваю их .
Есть очень поверхностные люди. Когда такой человек не знает, что сказать, говорит: «Да он же людей там куда-то послал…». Все, я понимаю – у человека аргументов нет. И таких же много. У нас есть люди, которые мыслят штампами. Наша задача, формируя круг людей, просто таких не включать в него. И когда ты попадаешь в СИЗО, сразу становится понятно, кто отключил телефон.
Ты оказываешся на совершенно другом уровне: спокоен, хладнокровен. Начинаешь общаться и уже по-другому видишь адвокатов. Поэтому мне это пошло на пользу.