О реформе института банкротства, о необходимости конструктивных изменение в работе арбитражных управляющих, развитии СРО говорят давно. Но в этом году эти разговоры стали настойчивее – большое количество инициатив, законопроектов, попыток создать разного рода объединения. К чему в итоге это приведет, сказать трудно. Но уже сейчас можно говорить как о факте о создании качественно новой площадки на рынке – по крайней мере потенциально.
Корреспондент Долги.ру расспросил председателя Общероссийского профсоюза арбитражных управляющих Михаила Василегу и президента Российского антикризисного союза Михаила Сачёва о том, что такое Росанти.
Антон Арасланов: — Понятно – Профсоюз арбитражных управляющих существует давно. Но в этом году мы узнаем, что появляется новая структура. Росанти – Российский антикризисный союз. Для чего это союз нужен? Мы уже говорили о том, что Союз арбитражных управляющих и Росанти – это общественные организации, но вы меня поправили, что это не так: если в отношении Союза арбитражных управляющих это утверждение справедливо, то Росанти – это…
Михаил Василега: — Мы не общественная организация, потому что общественная организация – та, которая основана на членстве граждан. А Российский антикризисный союз – это общероссийская организация, союз, ассоциация из юридических лиц. Имеет статус общероссийского объединения работодателей, но с юридической точки зрения это не общественная организация.
А. А.: — Где-то в начале года даже на уровне Госдумы поднимался вопрос о существовании кризиса в отрасли, о том, что есть разные группировки, разные СРО, они поддерживают одних, других, что институт банкротства у нас, мягко говоря, неэффективен. Стало ли появление Росанти ответом на эти разговоры?
Михаил Сачёв: — В значительной степени – да. Потому что кризис в отрасли наступил в середине 2018-го, когда отдельные члены Российского союза арбитражных управляющих инициировали серьезные поправки в законодательство Российской Федерации, которые требовали обязательного присутствия всех СРО на рынке в одном национальном объединении, при этом хотели прописать себе статус судьи. По сути, они хотели определять, кто будет в Российском союзе, кто нет. И самое страшное для других участников – инициаторы законодательной новеллы внесли в проект несменяемость руководства, обязательные взносы в централизованную организацию. Такое решение, принятое 5 – 8 членами Российского союза, и раскололо профессиональное сообщество. В это время существовало еще одно объединение – Национальный союз профессионалов антикризисного управления. Все более адекватные СРО стали выходить из Российского союза и идти в Национальный союз. Вместо того, чтобы решать задачи всех в отрасли, Национальный союз в качестве приоритета поставил задачу стать новым национальным объединением. И это перетягивание каната – кто важнее, кто главнее – привело к тому, что у нас с Михаилом Юрьевичем и сложилось впечатление: думают не о людях, не об отрасли, не о нашей профессии, а о каких-то своих интересах. И это послужило толчком к созданию новой организации.
Были разные мысли, но путем обсуждений, попыток найти приемлемую устойчивую юридическую конструкцию было принято решение сделать ее на значительно более широкой нормативно-правовой базе. Те союзы существуют на двух нормативных базах: закон «О СРО» и закон «О банкротстве». Мы заложили в платформу значительно более широкий перечень. Добавили закон работодателях, о трехсторонней комиссии, о профессиональной квалификации и так далее. То есть у нас получилась широкая правовая база, на которой удалось создать Российский антикризисный союз. Достаточно сложно у нас проходила государственная регистрация, потому что очень много новаций.
Путин на съезде профсоюзов сказал, что нужны новые идеи, новые подходы, новые стыки. Я думаю, нам с профсоюзом удалось создать нечто новое на стыке законов. Поэтому мы с оптимизмом смотрим вперед.
А.А.: — Но наверняка кому-то могло не понравиться появление новой структуры. Как минимум тем, кто усмотрел в этом амбиции стать новым национальным союзом.
М. С.: — Во-первых, мы только создали эту организацию. Нужно понимать – она абсолютно молодая. Смотрим, какие есть огрехи по уставу, что не досмотрели, ведем разъяснительную работу. У нас нет цели и претензии стать новым Национальным союзом. Мы хотим создать новый качественный продукт, в нашей организации от каждого округа может быть представитель только одного СРО. Надо понимать, что у нас сейчас 50 СРО, 90% сосредоточено в столицах – Москва, Питер, а голос регионов не слышен.
Очень много оппонентов. Все противятся идее, а мы-то хотим сделать Российский антикризисный союз действительно российским – с представительством в каждом регионе. Не секрет, что московские и питерские СРО всех людей «отпылесосили» себе, они боятся, что мы реализуем идею «один регион – одно СРО». Как из 20 СРО в московском регионе кого-то оставить? Все же тут большие, крутые, поэтому они и пытаются нашу идею опорочить, говорят, что ничего не получится. Но в данном случае надо посмотреть по функционалу, который в каждом уставе есть, и по возможностям.
А. А.: — Разве этим не должен заниматься профсоюз?
М. В.: — Профсоюз объединяет арбитражных управляющих, которые являются исполнителями законов, непосредственно проводят работу. Они объединены в саморегулируемые организации, которые тоже являются участниками рынка. Появление профсоюза – естественная форма организации общества. В 1992-м появилась профессия, закон «О банкротстве», этого не было в Советском Союзе. Россия стала отдельным государством, возникла рыночная экономика, появилась необходимость в банкротстве, в дореволюционной России тоже это было. Когда возник закон и начали появляться арбитражные управляющие, они самоорганизовались в Российскую гильдию. Ее президентом был Юн Григорий Борисович. Гильдия имела территориальную структуру: было общероссийское руководство и деление на субъекты, как у нормального профессионального сообщества. В 2002-м ввели саморегулирование, которое подразумевает, что арбитражные управляющие должны объединяться в СРО, членство в них обязательно.
В чем разница по функционалу? С профсоюзом все нормально, проблема с СРО. Есть Союз управляющих, есть власть, должен быть диалог. Мы исполнители закона, власть – наш заказчик, потому что без нас она не может делать банкротство. Но между нами есть посредник – СРО. И в этом лагере СРО возник конфликт. Вместо того, чтобы эффективно решать задачи, они начинали грызться. С целью снять этот конфликт и создать структуру, которая будет договороспособна с властью, появился Российский антикризисный союз.
Возник спрос на новую организацию. Но у Российского антикризисного союза есть еще и статус общероссийского объединения работодателей. В этом вся хитрость. Потому что такой статус означает, что профсоюз и общероссийское объединение работодателей могут вступать в отношения социального партнерства с органами государственной власти. А это – равноправные отношения: не когда сверху директивно управляют, а когда возникает некий диалог. Сейчас мы обкатываем механизмы построения договорных отношений с органами государственной власти.
Продолжение следует.