Фото из личного архива
Два года упорных попыток человечества научиться сосуществовать бок о бок со страшным вирусом унесли с собой не только миллионы жизней, но и надолго нарушили весь привычный уклад. Что греха таить, все эти испытания еще и сделали наш мир беднее.
И даже наиболее удачливые из нас, кто быстро нашел себе нишу в удаленных формах работы из дома или смог активно продвинуть свои частные услуги в сети, не в силах избежать другой крупной проблемы. Даже пусть формально и не потеряв в доходах, или сумев добиться умеренной прибавки к зарплате, больше нельзя купить за ту же сумму денег – и неважно сейчас, рублей, евро или долларов – товары в прежних количествах, к которым привыкла твоя семья за предыдущее десятилетие.
Сильно подорожало вокруг практически все, и так произошло не только в России. Да, это не секрет, что у нас в стране всегда хватало и наших собственных причин для регулярных взлетов цен то на продукты, то на технику. Инфляция сперва ускорилась в 2014 году, когда ослаб рубль. Затем цены только-только успели порадовать недолгой стабильностью в 2017-2019 годах, когда официальный индекс потребительских цен опускался ниже 4%, но и тогда уже вверх вовсю начинали ползти цены на бензин.
Постепенно проблемы копились и в пандемию достигли критической массы: на покупателей вскоре взялись перенести все свои растущие расходы производители, сами чаще всего сидящие по уши в кредитах. А тут к их и без того высокой нагрузке еще добавились арендные долги из-за «нерабочих дней» для сферы услуг, производственные простои, трудности с перевозками.
Как продолжают переписываться весь год ценники в магазинах, мы отлично видим, но не все, пожалуй, принимают всерьез часто повторяемые правительственными чиновниками слова о дополнительном, и сильном, «импорте инфляции» еще и из окружающего Россию большого мира. А между тем и это тоже чистая правда: от слишком быстрого и практически не поддающегося пока контролю роста цен на продовольствие, сырье и материалы активно стонут, увы, и жители стран, которые за долгие десятилетия привыкли к быстрому экономическому росту и очень высокому уровню жизни.
Одно и то же происходит сейчас с ценами в Европе, Америке и минимально затронутой распространением вируса, зато просидевшей месяцы в локдаунах, далекой Австралии. И цифры официальной статистики там так же часто отличаются от реальной жизни. Например, если индекс потребительских цен в США, этом мировом рассаднике спешно допечатанных триллионов долларов, «только лишь» 10 декабря достиг 39-летнего пика в 6,8%, а индекс оптовых производственных цен показал на этой неделе опережающий его уровень в 9,6%, то подсчитанный биржевым изданием Financial Times индекс традиционного «набора для завтрака», куда включили стоимость яиц, сахара, овсянки для каши, кофе и апельсинового сока показал долларовую прибавку аж в 63% по сравнению с замерами за 2019 год.
Можно легко представить болезненный удар по бюджету семей во всем мире – затрагивающий даже и самые развитые страны, где траты на еду у большинства не составляли больше 15-20% от месячного дохода. А, между тем, продолжая аналогии с периодом мировой рецессии 1970-х годов, когда вслед за нефтяным кризисом высоких цен в тех же США и Европе наблюдалось пять кварталов подряд снижения ВВП, еще и сопровождавшееся инфляцией официально выше 15%, то некоторые экономисты стали пугать повторением характерной для тех лет напасти – стагфляции.
Что это за «зверь» такой? Если, как правило, горькую пилюлю роста цен способен подсластить бывает параллельный и в меру бурный восстановительный рост, то во время стагфляции работать начинает худший вариант экономического коктейля: когда не только цены бешено растут, но и производство товаров и услуг подавлено, еле теплится. А это значит, что людям становится тогда намного труднее подыскать дополнительный заработок или рассчитывать на повышение зарплаты по основному месту работы.
Из-за чего возникает риск запуска приводных механизмов стагфляции? Причину в принципе легко объяснить на пальцах. Допустим, случается так, что сверхвысокую инфляцию вызвал к жизни вовсе не рост спроса благодаря росту доходов (как в классической экономической теории), а наоборот, причиной инфляции стали трудности с завышенным расходами, то есть с пугающе высокой себестоимостью в первичных звеньях цепочки. Тогда разом все – фермеры, перерабатывающие их продукцию заводы, оптовики, строители и производители даже самого простого бытового ширпотреба – вскоре вынуждены переложить все свои затраты на обычного покупателя, даже если он и не очень-то готов платить за товар или услугу дороже.
Но нам с вами приходится платить дороже, потому что таких денег требует продавец, а кушать и одеваться надо. Дальше начинаются уже приступы массовой экономии денег, в том числе снижается потребление и товаров первой необходимости. Но больше всего обделена оказывается спросом из-за недостатка «лишних» денег у населения, конечно, вся сфера как бы менее обязательных для жизни покупок.
Отчасти выручают и людей и экономику кредиты, но это, как известно, палка о двух концах – ведь их обслуживать и отдавать в конечном счете надо. И пока люди склонны откладывать многие покупки на потом, появляется все больше печальных поводов сократить выпуск товаров, объемы услуг и у предпринимателей, владельцев фабрик, заводов. А по нынешним временам подобный кризис мог бы затронуть даже и лидирующие по финансовым показателям в пандемию платформы электронной коммерции и IT-сектор: кошельки-то у народа не резиновые.
Такая ситуация – инфляция, вызванная серьезными трудностями, при низком уровне реальной покупательной способности зарплат, возможна теоретически как раз в периоды сильно затрагивающих общество катаклизмов – войны, эпидемии. Разумеется, прямо сейчас по такому сценарию события ни в мире, ни в России развиваться пока не начали, и возможно, что его еще удастся счастливо избежать. Пока что восстановительные темпы производства довольно высокие в основных мировых кузницах – Китае и других странах Азии, да и по обе стороны Атлантики в Европе и США. Владельцы предприятий сегодня стремятся делать все свои дела быстрее – выпуск, отгрузку товара, доведение услуги до потребителя – подгоняют себя и партнеров, чтобы инфляция не успела уничтожить на корню рентабельность. Пока работают и накопления: если запас денег есть, то люди стараются сделать покупку раньше, пока не подорожало.
Однако «вертолетные» деньги от мировых центробанков лишь в малой степени сгладили нехватку главнейшего двигателя экономического роста – доходов у тех, кому вся эта продукция предназначена. И когда нефть будет стоить не $70-80 как сейчас, а $120-150 за баррель, и в полтора-два раза подорожают в долларах металлопрокат, удобрения, то и России как стране-экспортеру хорошо от этого стать может лишь очень ненадолго. Если заказчики по всему миру окажутся не в силах столько заложить в стоимость своих товаров, то сокращение производства и потребления как раз и может привести к той самой гремучей смеси застоя и просадки мировой экономики с инфляцией – то есть, к стагнации плюс инфляции – к стагфляции. А она, в свою очередь, может очень быстро быть «импортирована» тогда и в Россию.
В заключение, можно ли как-то подложить уже сейчас соломки, чтобы подстраховаться от таких упаднических сценариев? Рецепты есть.
Во-первых, борясь внутри своей экономики сейчас с инфляцией, важно не переусердствовать в мерах по сокращению денежной массы. И, наоборот, нужно подумать, как бы оставить больше средств на развитие производствам, побыстрее облегчить им налоговое и долговое бремя – федеральными субсидиями, льготами. А значит, смотря в корни, питающие сейчас так сильно инфляцию, не переусердствовать с закручиванием гаек в форме ключевой ставки – кредиты должны оставаться для предпринимательской среды доступными, иначе как вынести груз уже накопленных долгов?
Во-вторых, нужно подумать о стимулах для работодателей, чтобы условием получения субсидий бизнесу стало и повышение зарплат сотрудников – так можно добиться увеличения покупательной способности конечного потребителя хотя бы постепенно на другом полюсе, избегая потенциально стагфляционной вилки «высокая себестоимость при производстве – низкие доходы, чтобы покупать». Если мы сейчас упустим момент простимулировать как следует инвестиции бизнеса в собственное развитие и в рост зарплат, то другого подходящего для этого момента может позднее и не представиться.
В-третьих, правительству самое время уже сейчас намного эффективнее защищать внутренние цены от пресловутого «импорта» мировой инфляции в Россию – например, вводя квоты на вывоз за рубеж товаров хотя бы первой необходимости, чтобы возможность заработать на экспорте, условно, сахара, масла или бензина была у производителя не как данность, а как привилегия – исключительно в обмен на обязательства и факт поставок в достаточных объемах и по разумным ценам того же сахара, масла или бензина для своих отечественных покупателей.
Петр Пушкарев, шеф-аналитик TeleTrade