14:31 Время

Арбитражный управляющий Игорь Вышегородцев: «Антикризисная партия создается для изменения ситуации с банкротством»

Обо всем, что касается процедуры банкротства, о нюансах работы арбитражных управляющих, о том, насколько эффективна медиация мы говорили с Игорем Вышегородцевым, арбитражным управляющим, директором воронежского управления СРО «Авангард». Сегодня публикуем четвертую часть интервью.

Предыдущие части интервью:

  1. Банкротство – это не смерть предприятия, есть медиация и можно договориться
  2. Банкротство – как война, а закон о банкротстве – как военное положение
  3. Нельзя чего-то добиваться только кнутом

 

— Вы затеяли большую историю, которая называется «Антикризисная компания». Что это такое и зачем? Это ваша личная инициатива или есть запрос?

— В прошлом году в Екатеринбурге проходил Уральский форум. Он идет два дня. В первый день выступающие – разные депутаты, юристы – не очень лестно отзывались о деятельности арбитражных управляющих. Меня это очень сильно задело. На следующий день было мое выступление на тему «Защита арбитражных управляющих в уголовных делах»: о том, как не попасть туда и как защититься. И я сказал, что есть идея – создать партию арбитражных управляющих. Но получилось не только АУ, но и юристов, экономистов, предпринимателей. Антикризисная партия началась с идеи изменить ситуацию с законом о банкротстве, с арбитражными управляющими – чтобы не было перекосов, когда их убивают, сажают в тюрьму. Чтобы можно было с помощью политического механизма делать предложения в Думу о законах, участвовать в экспертизах или чтениях, чтобы внести какие-то поправки. Сейчас с нами 45 регионов, мы готовим документы в Минюст для регистрации. Те люди, которые сейчас создают партию, работают на земле, каждый день сталкиваются с тем, как и что можно или нельзя применять. Ведь формально сейчас, если ты не поставил в отчете свой СНИЛС или УКВЭД предприятия, это нарушение. А два таких нарушения – это дисквалификация от 6 месяцев до 2 лет. За что? Кому это нанесло ущерб?

Допустим, сейчас публикация на ЭФРСБ (Единый федеральный реестр сведений о банкротстве – прим. Dolgi.ru) некоторых объявлений, кажется, я насчитал 30, которые нужно публиковать. По ним сроки 3, 5, 10 дней. День просрочил – выходной, заболел, забыл, не было денег оплатить, ведь каждое стоит денег – нарушение. Оно никому ничем не навредит, но формально – это нарушение, которое ничем нельзя оправдать. Два таких нарушения – и тебя лишают работы на срок от 6 месяцев до 2 лет. Это правильно?

Сейчас чтобы стать управляющим, кроме обучения нужна двухлетняя стажировка. Представьте, что пока у нас люди стажируются, других арбитражных управляющих (а нас в стране всего 8500 человек) дисквалифицируют. Может возникнуть ситуация, когда не будет арбитражных управляющих.

Понятно, что нет незаменимых людей. Один из депутатов КПРФ сказал, что арбитражные управляющие – это тля на теле экономики России. Мы работаем по закону, который приняли депутаты. Они не знают, кто его подписал. Его сначала подписывает президент, а потом он уже публикуется. Мы работаем по закону и считается, что мы – тля? За что такое отношение?

Соответственно, это все выливается в то, что нет единого центра защиты арбитражных управляющих. Есть Союз СРО, другие организации, которые пытаются стать национальным объединением, есть профсоюз арбитражных управляющих. Но нет политического инструмента. Я считаю, создание партии даст возможность эту ситуацию изменить в лучшую сторону.

— «Антикризисный» – понятно, что речь не о кризисе в стране. Если коротко сформулировать, вы против кризиса в чем, какого конкретно?

— Кризис и в отношениях между кредитором и должником, между тем, как принимающие закон люди его понимают, и тем, как люди его исполняют. Потому что на земле не всегда получается работать так, как придумали теоретики. Кризис в том, что на самом деле надо изменять, чтобы предприятие выходило из ситуации банкротства. У нас же подавляющее большинство – это конкурсное производство с ликвидацией. Это как смерть предприятия.

Я считаю, нужно приходить на предприятия раньше, чем там все пропало, как воронежская налоговая. Может быть, собственник неэффективен, потому что ему там неинтересно, может быть, директор чего-то не понимает. Должен приходить тот специалист, цель которого – выправить ситуацию. В Америке закон – это защита от кредитора: чтобы не пришли и не раздербанили все, что есть.

Важно и отношение налоговой. Сейчас она может делать максимальную рассрочку на 6 месяцев. Другие кредиторы готовы на год, на два дать отсрочку, чтобы предприятие рассчиталось, а налоговая – только на 6 месяцев в исключительных случаях.

Кризис вот в таких отношениях. Это баланс между тем, что человек или юрлицо хочет взять кредит и отправить его на Багамы и собственнику сбежать туда, ничего не делая, и тем, что ты взял кредит, а в определенный момент банк тебя не перекредитовал и все рухнуло.

Расскажу о заводе в Тамбове. Когда я пришел туда, было ощущение, будто атомная бомба взорвалась: на столе стоит чашка с засохшим кофе, трубка снята и рядом с телефоном лежит, документы лежат, у директора по маркетингу – стопка бумаг с заказами, я их листал. А людей нет. У них был огромный оборот: строили конструкции на остров Русский, для Сочи. Работало 450 человек – сумасшедшее производство было, такая махина! В определенный момент банк завод не перекредитовал. В это время были выборы мэра, губернатора, никому ничего не нужно, всем не до этого. Не заплатили кредит, все приостановили, начали не платить зарплаты, люди перестали выходить, электроэнергию не оплатили – отключили, все разбежались, заказы не исполняются. Прихожу, а там вышка сотовой связи несобранная лежит. Как атомная война – людей поубивало, а все осталось.

Мы должны приходить, как раз чтобы это решать. И когда депутаты говорят, что приходят арбитражные управляющие и все разрушают… А как? Ты приходишь на предприятие, где нет «оборотки», кто даст кредит предприятию банкроту? Это же логично. А как мне поступать? Я должен где-то что-то украсть? Или у меня есть наследство миллионное, пришел, из своих денег как арбитражный управляющий заплатил людям зарплату, энергетикам – чтобы включили электроэнергию, дал «оборотку», чтобы купили материалы, транспортные расходы оплатил. А потом что? Что я назад получаю?

Если арбитражный управляющий потратил свои деньги – на госпошлину, на бумагу, на командировочные – их по закону должен компенсировать должник. А налоговая считает налоги не только с вознаграждения, зарплаты арбитражного управляющего, а и с компенсаций расходов. О есть я отдал 1000 рублей, чтобы купить бумагу или оплатить электроэнергию, мне предприятие возвращает эту тысячу, а налоговая потом говори: «13% отстегни».

Получается, что арбитражный управляющий – это какой-то волшебник, который прилетает на своем вертолете, разрешает все проблемы, у него деньгами карманы набиты, налево-направо всем зарплату раздал. Такой крутой, все сделал, но при этом не является ни директором, ни собственником, улетел на этом вертолете на другое такое же предприятие, а тут собственники вернулись и дальше начали работать. Бред какой-то.

Вопрос – где взять такого миллиардера, который будет прилетать и решать все вопросы. Если хочешь, чтобы механизм работал, нужно, чтобы кто-то давал кредит для запуска предприятия. Если где-то украли – должна работать полиция. Я понимаю – специфика банкротства, но я всегда говорю полицейским: мы поможем, расскажем, как нужно сделать, составим отчеты. Мы делаем финанализ, который находит признаки. Я не могу возбудить уголовное дело, не могу задержать должника. Хотя, я состою в международной организации специалистов по банкротству, когда приезжали коллеги из Германии, Австралии, Англии и рассказывали, как работают. Могут позвонить судье, сказать, что сейчас убегает должник, нужно сделать ему запрет на выезд. Они могут зайти в помещение к должнику, чтобы устроить обыск – вдруг там документы. А если я приду к кому-нибудь домой и начну стучаться, он вызовет полицию, скажет: «Тут как-то мужик ко мне ломится, странный какой-то».

Какие документы подтверждают мои полномочия? Решение суда с фамилией и мой паспорт – все, нет больше документов. И в законе о банкротстве прописано, что я могу делать. По большому счету, нет такого статуса, как у пристава. Попробуй плюнуть ему в лицо или толкнуть – есть служба физической защиты приставов. Полицейские – есть статья в законе о нападении на сотрудника полиции. Кто-то пластиковый стаканчик бросил в сторону полицейского – что с ним, а? Управляющего избили – ну что ж, давайте разбираться, хулиганство – не хулиганство. Другое отношение.

Я не призываю к тому, чтобы каждый арбитражный управляющий ходил с пистолетом, но статус должен быть.

—  То есть первое, чем займется Антикризисная партия, – это статус арбитражного управляющего?

— У нас есть программа, там все написано. И у нас прописано все: от закона о банкротстве и экономических вопросов для предпринимателей до того, что мы считаем, что кризис нужно исправлять и алкоголь продавать после 23 часов.

— Успехов вам в этом!

 

Добавить комментарий